* * *

Верни мне только то, что было ране,
О многом не прошу – верни моё.
Пленён был теми дивными краями,
Где мог ласкать и чувствовать Её
Своими нежно-белыми руками.

Я видел красоту, я видел счастье,
Живое, одинокое оно.
Его посмел узнать я в одночасье,
Когда душою с Ней был за одно
И в близости такой дал волю страсти.

О время, я прошу, позволь остаться,
Обратной для меня дороги нет.
Позволь мне с Нею вновь соприкасаться,
Её такой небесный видеть свет,
Любовь Её внимать и не бояться.

Я памятью живу теперь своею
О белом, красном, жёлтом, голубом.
В цветах бывая этих, чуть робея,
Подумал с Нею будто об одном,
Я будто об одном подумал с Нею.

                       * * *

В одном теперь уныло каюсь,
Что непотребная моя
Жизнь прожита, не начинаясь.
Все пали – что ж, теперь и я.

Но прежде, чем свой выдох сделать
И удалиться на покой,
Слова, что по ветру развеять, 
Прошу я высечь надо мной:

Ищите жизнь в себе самих,
Не умоляйте, не просите!
Не прекращая ни на миг,
Ищите жизнь в себе, ищите!

                   Довольно!

Вы слышите? Кричу я вам "довольно!”,
Теперь уж без сомненья восклицаю.
Что вижу пред собой – всё отрицаю,
От взгляда лишь невыносимо больно.

Слепцом не нарекайте – я всё вижу,
Глазами заслеплён, но не душою.
Во счастьи не способен жить, не скрою,
Творить его – вот что всего мне ближе.

Вам снова говорю: Подняться к небу –
Вот это труд, вот это есть работа!
Но будто нас удерживает что-то –
Озлоба, наслаждение от гнева?

Извольте, не пойму, зачем всё это,
Когда же вместе скажем мы "довольно”?
Кто малою довольствуется ролью –
Едва ль готов принять слова поэта.

Безумные, прошу – остановитесь!
В порочном не ищите отраженье.
За право жить давно идёт сраженье, 
Довольно на коленях быть, боритесь!

                         * * *

Затеял я игру великолепную,
Быть может, прихоть? Впрочем, что с того.
Коль есть, что преподать для одного –
Найдётся и другим весьма потребное.

Но где во мне то истинное знание,
Что смею преподать, и где же тот,
Кто им сперва наполнит и займёт
Моё отнюдь не высшее сознание?

Зачем же я земное, безупречное
Родство своё сомнению подверг?
Не Бог есть мой родитель – Человек,
Не к высшему тянусь, а к человечному.

Душа моя, в стихах ты вся изложена.
С тобою на кого я стал похож?
Ты счастье ищёшь или медный грош,
Куда, позволь, теперь твой путь проложенный?

Затеял я игру великолепную.
Судить хотел, а кто же мне судья?
Дорога нынче каждому своя,
Да только вот ведёт куда – неведомо.

                   Небесный

Небесный я. С чего родство такое,
К чему дана мне эта "благодать”?
Отмечен был зачем такой судьбою,
Когда её не в силах оправдать?

Небесный я. Какое, право, званье!
Коль есть оно, к чему теперь труды…
Позволь, что проку в нём? – Одно названье,
Томленье породившее в груди.

Небесный я. Помилуй, что же дале,
Чем тленные мгновенья коротать?
Себя познать сполна могу едва ли,
Чужого же и вовсе не понять.

Небесный я. К чему судьбе перечить?
Довольно уж напрасной боротьбы.
Не отвергая, нет! Взвалив на плечи,
Писание своей начать главы.

Небесный я. Подобным и останусь,
Иного не приемлю, не дано.
От почести своей не отрекаюсь,
Забвению не предан, всё одно.

                  * * *

Побудь со мной наедине,
Наедине побудь со мною,
Всегда открыт я пред тобою,
Открытой будь и ты ко мне,
Побудь со мной наедине.

Скажи о вечном, но без слов –
Тебя услышу я душою.
Попробуй быть самой собою,
Без лишних тяжбы и оков,
Скажи о вечном, но без слов.

Не бойся двери распахнуть,
Открой окно своё пошире.
Вдохни, попробуй, что есть силы,
Наполни жизнью свою грудь,
Не бойся двери распахнуть.

Свои мне руки протяни
Подобно небу – сделай милость.
С тобой душа моя открылась,
Теперь твоя она – прими,
Свои мне руки протяни.

                              * * *

Сколь долго буду гражданином притворяться?
С таким бездушием нести гражданский чин –
Бесчеловечно! Уж давно пора признаться:
Увы, я родины своей не гражданин!